Пустота наступает

Это много. Всего в таких городках сейчас проживает 3,4 миллиона человек, а за десять лет численность жителей там сократилась на 314 тысяч. Наибольшие сложности испытывают северные угольные, металлургические и лесопромышленные регионы, а также субъекты Северо-Запада и в Центральной России.

В качестве примера авторы приводят города Порхов (Псковская область), Заволжье (Нижегородская область), Нолинск (Кировская область). В наиболее уязвимом положении, то есть с самым высоким риском вымирания, по их мнению, оказались некоторые населённые пункты Брянской, Новгородской и Кировской областей, а также Красноярского края.

По данным исследования, в этих регионах не хватает внутренних ресурсов для развития, а в связи с большим количеством малых городов, сложно равномерно распределить внешние ресурсы между ними.

Наибольшее сокращение численности населения, по данным аналитиков РАНХиГС, фиксируется, например, в городах Верхний Тагил (Свердловская область), Трубчевск (Брянская область), Инта (Коми), Кемь и Медвежьегорск (Карелия), Торжок (Тверская область). К этой группе в документе отнесены и периферийные города в развитых регионах: Рошаль в Подмосковье, Оха в Сахалинской области.

При этом убывающие города в аграрно-индустриальных регионах находятся в чуть лучшем положении за счёт продовольственной безопасности и более благоприятных условий проживания населения. Тем не менее, в зоне риска оказываются и они.

Такие отравленные плоды приносит проводимая в последние несколько десятилетий политика стягивания населения в полтора десятка крупных агломераций. Демографические процессы чем-то напоминают конвекцию и чайнике с выкипающей водой. Наиболее активно и трудоспособное население постоянно перемещается туда, где больше возможностей и перспектив для жизни. Из областных центров и промышленных районов люди уезжают в мегаполисы – перебираются сами или делают всё, чтобы помочь устроиться своим детям. Из райцентров люди бегут в областные города. Из деревень переезжают в райцентры.

Какое-то время такая структура могла работать, собирая в себя ресурсы из сельской местности. Однако людские ресурсы не безграничны. И вслед за вымиранием деревень настало время и малых городков. В ответ на сокращение населения власти постепенно закрывают социальную инфраструктуру. А это уже окончательный приговор – восстановить жизнь в таких населённых пунктах почти невозможно.

Тем не менее, в РАНХиГС полагают, что не всё безнадёжно. Эксперты советуют использовать существующий потенциал для развития ряда городов – например, специализацию на конъюнктурных отраслях, выгодное транспортно-географическое положение, естественный или миграционный прирост, в том числе за счёт сезонной субурбанизации (развития пригородов больших городов и переселения в них жителей). В северных регионах для добывающих и лесоперерабатывающих городов наиболее реалистичная стратегия – «управляемое сжатие через развитие инфраструктуры в опорных населённых пунктах».

Звучит не слишком жизнерадостно. Что такое «управляемое сжатие» жители регионов знают слишком хорошо – это закрытие школ, детсадов и больниц, которое в 2000-х называли «оптимизацией», а потом «модернизацией». А предложения развивать малые города за счёт «сезонной миграции», закрепляя за ними статус дачных предместий для мегаполисов, выглядят предельно утопично.

Понятно, что первичным фактором всегда будет наличие развитой промышленности и рабочих мест. Именно так и подходили к развитию территорий в советское время – намечая места размещения индустриальных предприятий, вынося в регионы отдельные цеха крупных комбинатов, привязывая производства к месторождениям и природным ресурсам. При этом одновременно со строительством заводов и фабрик возводились микрорайоны для рабочих, строилась социальная и транспортная инфраструктура. Которую потом именно предприятия поддерживали в рабочем состоянии. В дальнейшем вокруг таких центров роста развивались рабочие посёлки и получали новый импульс развития старинные города.

Сейчас процесс идёт в обратном порядке. По мере выработки месторождений исчезает интерес к городу, а закрытие градообразующего предприятия означает постепенно сворачивание всякой деятельности в округе.

Политики уже заговорили о том, что для сохранения территорий нужно стимулировать развитие экономики. Например, заместитель председателя комитета Государственной Думы по строительству и ЖКХ Владимир Кошелев считает, что проблема требует комплексного подхода: не только денежных вливаний в микробизнес, но и изменений налоговой и промышленной политики в отношении градообразующих предприятий. Например, стоит отменить ряд налогов для градообразующих предприятий. Ввести дополнительные социальные гарантии для граждан – повышенные пенсии, льготный стаж для удержания населения и так далее. А заодно предусмотреть механизмы льготной ипотеки для молодых семей в малых городах, вплоть до нулевого процента.

В апреле 2025 года в Министерстве экономического развития РФ прошло первое заседание рабочей группы по развитию малых городов. Поступило более ста конкретных предложений по экономическому, социальному, инфраструктурному, туристическому развитию малых городов и сельских поселений.

В 106-ти малых городах разработают мастер-планы по реализации инвестпроектов с инфраструктурным развитием. До 2030 года регионам будет доступно свыше 2-х триллионов рублей в рамках механизмов списания 2/3 бюджетных кредитов и новых казначейских инфраструктурных кредитов. А для бизнеса в малых городах будет доступен широкий спектр мер поддержки, включая льготное кредитование. Существует целая федеральная программа «Комплексное развитие малых и средних городов». Насколько действенными окажутся эти меры и смогут ли они исправить почти полувековой тренд на депопуляцию российской глубинке – покажет только практика…

Искренне Ваш,
За-Строй.РФ

При полном и/или частичном копировании данного материала, для последующего размещения его на стороннем ресурсе, обратная, индексируемая ссылка на источник обязательна!