Удивлять, так по-Думски?!

Экономические рецепты, как известно, делятся на две категории. Первые состоят из скучных томов статистики, графиков, таблиц и пошаговых планов. Вторые сводятся к одной бодрой фразе – «отнять и поделить». Казалось бы, уж где-где, а в России должны быть выучены уроки и 1917-го, и 1990-го, когда отнятые у одних и разделённые между другими ресурсы быстро ушли, как песок сквозь пальцы, после чего пришлось снова идти скучным первым путём – аналитика, планирование, графики, показатели.

Рецепты в стиле «изъятия и дележа» привычно слышать из уст маргинальных политиков-популистов, которые уверены, что воплощать в жизнь их пожелания всё равно никто не будет, ответственность на себя брать не придётся, а значит, можно говорить своей пастве всё, что заблагорассудится. Лишь бы заработать пригоршню-другую политических очков. Но совсем странно, когда подобными фразами начинают бросаться облечённый властью государственные мужи. У которых, казалось бы, тщательное обдумывание каждого слова, прежде чем оно будет произнесено, должно быть на уровне рефлексов.

Поэтому так и удивилось большинство специалистов в области строительства, когда глава нижней палаты парламента Вячеслав Володин, встречаясь в августе прошлого года в Саратове с обманутыми дольщиками, на-гора выдал простой рецепт, как решить все их проблемы. Для этого, оказывается, достаточно реквизировать… то есть, простите, изъять все средства, накопленные саморегулируемыми организациями в области строительства. И пустить их на завершение долгостроев. Что же, давайте и мы поудивляемся.

Неужели популизм?

Удивляет уже место и повод провозглашения новой программы. Очевидно, что обманутые дольщики – это крайне эмоциональная среда. Люди потеряли большие деньги, кто-то застрял в кредитах, кто-то вынужден ютиться со всей семьёй в тесной съёмной квартире. Налицо вполне понятное озлобление, уверенность, что деньги куда-то пропали, были украдены, что власть обязана найти и вернуть.

Представитель власти, в отличие от оппозиционера не имеет права играть на людских эмоциях и потакать им. Более того, если нужно, ему приходится принимать непопулярные решения и тратить огромные силы, разъясняя необходимость таких решений. Достаточно вспомнить непростую информационную кампанию, которая сопровождала пенсионную реформу. Ответственность за неё в конечном итоге был вынужден взять на себя Глава государства, прекрасно осознавая, какие это несёт риски и имиджевые потери. Поэтому предлагать и без того раздражённым людям решения в стиле «отнять и поделить», кивая при этом на структуры, которые вообще не имеют отношения к проблеме, – мягко говоря, выглядит безответственно.

Есть и другая сторона вопроса. Почему, собственно, квартиры, которые покупаются по программе долевого строительства, обходятся клиентам строительной кампании дешевле, чем уже сданная недвижимость в новостройке? И почему квадратные метры в доме на стадии котлована дешевле, чем аналогичные метры в уже построенном доме? Причина очевидна – дольщик несёт определённые экономические риски. Или, если угодно, делит их с застройщиком. Больше рисков – выше доходность. Азы экономики.

Инвестору, потерявшему деньги на бирже из-за покупки некачественных ценных бумаг, или на валютной бирже, из-за курсового скачка, почему-то не приходит в голову бежать к государству и кричать: «Помогите, помогите, мои деньги украли!». Однако дольщики, которые вполне сознательно выступали в качестве инвесторов, намеревались получать прибыль и, будучи взрослыми людьми, понимали возможность рисков, в 90% случаев поступают именно так.

Многие говорят, что государство обязано решить проблемы обманутых дольщиков, поскольку оно разрешало работать разорившимся застройщикам. Однако государство не может стоять над каждым предприятием и следить, чтобы оно не разорилось. Государство при рыночной экономике – а инвестиции в недвижимость это элемент рыночной экономики – просто устанавливает правила, которые все должны соблюдать. И наказывает за их нарушения. Ни один чиновник, министр или даже Президент страны не может гарантировать, что какой-нибудь отдельно взятый строительный магнат не захочет собрать все денежки и уехать куда-нибудь на Каймановы острова. Или даже без всякого злого умысла разорится из-за того управленческих ошибок.

Конечно, это не значит, что людей нужно бросить и никак не помогать им в решении проблемы. Но при этом стоит помнить, что обманутые дольщики – это всё-таки взрослые люди, которые шли на осознанный экономический риск. Потакать инфантильным настроениям в стиле «государство, помоги, мы неудачно вложились» тоже не вполне правильно.

Неужели некомпетентность?

Можно было бы списать заявления о компфондах в Саратове на простую попытку сказать приятное избирателям. Однако позднее Вячеслав Викторович от слов перешёл к словам уже на более высоком уровне. А именно, высказал то же пожелание в ходе парламентского часа по вопросам строительства и предложил создать рабочую группу.

И здесь специалисты снова удивились.

Во-первых, оказалось, что спикер российского парламента не знает, какие СРО бывают и сколько их в стране («кажется, их там у нас несколько?»). При этом главная претензия состояла в том, что «СРО выдавали разрешения». Всё правильно. Строительные, проектные и изыскательские СРО выдавали разрешения подрядчикам – на право выполнения работ. Но никак не застройщикам, у которых есть и свой компенсационный фонд, и своё, пусть добровольное, Национальное объединение.

При этом разрешения строительные СРО также выдавали на основе прописанных в законе норм. Есть два специалиста НРС, есть уставные документы, есть сумма для взноса в компенсационный фонд. Некоторые, особо суровые саморегуляторы, запрашивают ещё и подтверждение наличие техники и оборудования для производства работ. Проверили, включили в реестр – можешь выполнять работы. Как должен был себя вести директор СРО? Заявить: «Не приму тебя в члены, чует моё сердце, что ты будешь обманывать дольщиков» – так, что ли?

Напротив, нетрудно представить себе ситуацию, когда сам подрядчик выполнял работы на ныне замороженном объекте и остался без оплаты, поскольку застройщик обанкротился. Теперь, по логике уважаемого спикера, его нужно наказать ещё раз? Вот только непонятно за что? Разве что за то, что имеет какое-то отношение к строительству. Не говоря уже о том, что возможна и другая ситуация – когда фирма только-только вступила в СРО и не имеет вообще никакого отношения к долгостроям.

Поневоле возникает вопрос – а глава парламента вообще, в курсе о существовании связки инвестор-застройщик-подрядчик? Знает, что это не муж и жена, а как в старом анекдоте – четыре разных человека?

Во-вторых, спикер не может оперировать суммами компенсационных фондов и суммами, необходимыми для достройки проблемных домов. В ходе парламентского часа прозвучала фраза о том, что компфонды составляют 80 миллиардов рублей. По данным департамента реестра НОСТРОЙ на октябрь 2019 года строительные СРО представили на спецсчетах в уполномоченных банках 94,58 миллиарда рублей. НОПРИЗ осмотрительно такие данные не разглашает, но, можно предположить, что ещё миллиардиков 40 наберётся.

Так какие же именно компенсационные фонды имелись в виду?

Неужели недальновидность?

Как совершенно справедливо заметил на том же парламентском часе вице-премьер Виталий Мутко, компфонды СРО были собраны «для других целей». И с этим нельзя не согласиться. Так, КФ ОДО служат гарантией для госзакупок. Насколько эффективно он будет использоваться, пока сказать трудно, однако, судя по делу белгородской СРО, которой предстоит выплатить госзаказчику более 62-х миллионов рублей, тратить эти компфонды придётся. И очень активно. Точно так же всё чаще начинают применяться в деле КФ ВВ, до сих пор, действительно, не слишком заметные.

Поэтому, изъяв деньги из компфондов, спикер, по сути дела, предлагает обобрать других конечных потребителей. В первую очередь государственных и муниципальных заказчиков, которые останутся без гарантий по своим проектам. А потом и конечного потребителя. Например, пресловутая сорванная стройка в Белгороде предназначалась для социального жилья инвалидам. Это у них предлагается забрать деньги на завершение долгостроев?!

Или нет, деньги будут вычерпываться из всё тех же КФ ВВ и КВ ОДО, а членам СРО придётся пополнять эту бездонную бочку, до тех пор, пока с обманутыми дольщиками не будет покончено?

Что же, давайте посмотрим цифры. На начало 2019 года Минстрой России называл такие объёмы. Всего недостроенными числятся 894 проблемных объекта (под отдельным объектом может пониматься целый микрорайон), число договоров долевого участия обманутых дольщиков составляет 98.570. Для сравнения, на достройку 14-ти тысяч квартир СУ-155 пришлось потратить 49 миллиардов рублей. Так что простые прикидки «на пальцах» дают сумму порядка 340 миллиардов рублей.

И что же предлагается делать после того, как отобранные у строителей, проектировщиков и изыскателей денежки закончатся? Провести ещё 2-3-4 аналогичных процедуры? Но кота, как гласит народная мудрость, можно кастрировать только один раз.

Cui prodest?

На самом деле, мы, конечно, далеки от того, чтобы обвинять одного из самых грамотных и опытных политических деятелей России в некомпетентности, популизме или недальновидности. Более того, это не пришло бы в голову даже откровенным политическим оппонентам уважаемого (без всяких кавычек) Вячеслава Володина. Так в чём же причина столь пристального внимания к компенсационным фондам СРО?

А причина в том, что российские застройщики представляют сегодня одну из наиболее активных экономических групп, крайне эффективно лоббирующих свои интересы. Мы видим, как по их желаниям целые министерства и Национальные объединения поддерживают явно сомнительные предложения. Например, требуют вывести покупателей квартир из-под действия закона о защите прав потребителей, называя последних жуликами и экстремистами.

Проблемы застройщиков обсуждает на круглых столах НОСТРОЙ. Им помогают депутаты, чиновники, замминистры. Очевидно, что и достраивать за свой счёт долгострои им очень не хочется. А потому никто и не вспоминает о существовании ещё одного компенсационного фонда – а именно, созданного в рамках 214-ФЗ государственного компенсационного фонда долевого строительства, куда скидываются уже застройщики из расчёта 1,2% с каждого ДДУ. И активы которого по итогам первого полугодия 2019 года исчисляются суммой 87,4 миллиарда рубликов.

Никто не говорит, что застройщики могли бы проявить корпоративную солидарность и скинуться в этот же фонд ещё разок, взяв на себя решение созданной – причём, по вине их же сообщества! – проблемы обманутых дольщиков. На разговоры про этот фонд и этот источник финансирования наложено табу. Зато внимание почтенной публики настойчиво привлекают к компфондам подрядчиков. Предлагая, уже в какой раз, отнять и поделить.

При полном и/или частичном копировании данного материала, для последующего размещения его на стороннем ресурсе, обратная, индексируемая ссылка на источник обязательна!