Хорошо бы по наказу генпрокурора…

«Робин-гудовские» настроения овладели нынче российским Правительством. Министры предложили Государственной Думе пересмотреть Федеральный закон № 178-ФЗ «О приватизации государственного и муниципального имущества» таким образом, чтобы недвижимость, поступившую в государственный жилищный фонд в результате коррупции, можно было продавать на аукционе. В настоящий момент в законодательстве страны отсутствует механизм для реализации таких объектов имущества.

Спустя всего несколько дней после этого подоспела информация из Генеральной прокуратуры РФ, которая показала своевременность и актуальность данной инициативы. Генеральный прокурор Игорь Краснов, выступая на заседании коллегии ведомства, рассказал, что за 2022 год у российских чиновников-коррупционеров было изъято более 7,5 тысячи объектов недвижимости на сумму свыше 90 миллиардов рублей. Все имущество поступило в доход государства.

Не преминул Игорь Викторович, явно ради красного словца, сказать о том, что сегодня, во время проведения СВО, когда многие люди умудряются помогать солдатами даже на скромные средства своих стипендий и пенсий, любое корыстное злоупотребление властью является не просто нарушением закона, но и «проявлением высшей степени пренебрежения ко всему тому, что нам дорого». В том числе и поэтому борьбе с коррупцией в последнее время правоохранители уделяют такое пристальное внимание, заявил генпрокурор.

То, что в казну изымается огромное количество незаконно присвоенного имущества, факт неудивительный и для большинства россиян, пожалуй, очевидный. А потому и идея использовать его на благо страны путём законной реализации звучит очень даже здраво.

Правда, пока не очень понятна разница в цифрах: между теми, которые указали министры в пояснительной записке к обсуждаемому законопроекту, и теми, что огласила Генпрокуратура. Так, обосновывая необходимость изменений в ФЗ-178, члены Кабмина отметили, что в настоящий момент в государственной казне находится 140 объектов жилого фонда, изъятых в результате правонарушений, из которых только 32 объекта относятся к предусмотренной законопроектом категории жилых помещений. Куда делись ещё 7 с лишним тысяч объектов, о которых рассказывал господин Краснов, неясно.

Вероятно, дьявол как всегда кроется в деталях, и всё же количество объектов, которые могут попасть под новые поправки в законе, кажется слишком маленьким. Правительство придумало какой-то мудрёный критерий, чтобы определять, какое именно конфискованное имущество можно будет продавать с молотка. Как указано в пояснительной записке, рыночная цена таких объектов должна в два раза превышать стоимость, рассчитанную по средней для региона цене за 1 квадратный метр. Почему бы уже не пойти до конца и не реализовывать всё, незаконно нажитое коррупционерами имущество, отправляя вырученные средства в казну?

Напомним, что прошлым летом Верховный Суд РФ страны уточнил нормы и порядок конфискации жилья у недобросовестных представителей власти. В высшей судебной инстанции пояснили, что, если стоимость жилья чиновника превышает его официальный доход, – это ещё не безусловное основание для изъятия имущества в пользу государства, однако весомый повод для контроля расходов и инициации соответствующей проверки. Исходя из этого, ВС РФ постановил, что до конфискации «подозрительной» недвижимости ещё нужно установить «социальную оправданность и справедливость» данной меры.

Хотя о чём это мы тут размечтались, совсем позабыв, что с нынешнего года многих чиновников вообще освободили от обязанности публиковать официальные декларации о своих доходах. Соответствующую поправку к закону о публичности власти в конце января уже одобрил думский комитет по госстроительству, окончательно исключив какой-либо общественный контроль в данной сфере.

Под «декларационную амнистию» попали все депутаты Государственной Думы и члены Совета Федерации. Отныне на сайтах парламента будет размещаться только «обобщённая информация об исполнении или неисполнении» парламентариями обязанности предоставлять сведения о своих доходах. При этом никаких персональных данных «позволяющих идентифицировать соответствующее лицо, и данных, позволяющих индивидуализировать имущество, принадлежащее соответствующему лицу» в открытом доступе больше не будет…

Так что установление «социальной оправданности и справедливости» для конфискации имущества теперь будет зависеть от самих представителей государственных органов. Нам остаётся надеяться, что все они разделяют упомянутую выше точку зрения генпрокурора Краснова о том, что коррупция есть «проявлением высшей степени пренебрежения ко всему тому, что нам дорого».

При полном и/или частичном копировании данного материала, для последующего размещения его на стороннем ресурсе, обратная, индексируемая ссылка на источник обязательна!